Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Й"

1. Паустовский В.: Прививка к географии

Входимость: 1. Размер: 112кб.

Часть текста: Мы открывали их одновременно, каждый по-своему. Поэтому я и решил ограничиться «географичностью» своих детских впечатлений. Вот почему эти воспоминания не претендуют на полноту и носят отрывочный характер. Отец умер недавно. Поминая человека, принято говорить не только о нем самом, но и о его привязанностях. Уверен, рассказ о любимых им местах был бы ему приятней, чем детальное описание его склонностей и литературных вкусов. Ведь в значительной степени это и есть рассказ о нем самом. Говоря о «географичности», я имею в виду не узконаучное значение этого слова. Ведь для отца география прежде всего была общением с природой и людьми, и он не делал здесь различий между путешествиями, чтением морских лоций или беседами с мальчишками о прелестях охоты на кузнечиков. Пожалуй, стоит добавить и следующее. Любому месту земного шара строго соответствуют значения широты и долготы. Наверное, также однозначны должны быть и слова для описания этих же мест, будь то скошенный луг, поселок или небольшой перелесок. Всем им свойственно свое, единственное звучание. Недаром на языке географов нахождение координат, то есть точных значений широты и долготы, выражается термином «определиться». Поиск же «литературных координат» распространяется уже и на явления природы, и на судьбы людей, и на многое другое. Одно остается неизменным — точная передача того, что мы называем «вкусом вещей». Бунин говорил, что при написании рассказа ему не столь важны взаимоотношения действующих лиц (часто изменяющиеся во время работы над вещью), сколько то, что он определил термином «найти звук». Отец очень любил это бунинское выражение. Но я немного отклонился... Да и так ли обязательно строго оставаться в жестких рамках темы?.. Ведь годы моей...

2. Золотая роза. В кузове грузовой машины

Входимость: 1. Размер: 13кб.

Часть текста: "Воздух!" Водитель останавливал машину, мы выскакивали, отбегали подальше от дороги и ложились. Тотчас со злорадным воем на дорогу пикировали черные немецкие "мессеры". Иногда они замечали нас и били из пулеметов. Но, к счастью, никто не пострадал. Пули подымали смерчи пыли. "Мессеры" исчезали, и оставался только жар во всем теле от раскаленной земли, гул в голове и жажда. После одного из таких налетов водитель неожиданно спросил меня: - Вы о чем думаете, когда лежите под пулями? Вспоминаете? - Вспоминаю, - ответил я. - И я вспоминаю, - сказал помолчав водитель. - Леса наши вспоминаю костромские. Останусь жив, вернусь на родину - буду проситься в лесники. Возьму с собой жену - она у меня спокойная, красивая - и девочку, и будем жить в сторожке. Поверите ли, как подумаю об этом, так с сердцем делаются перебои. А водителям это не положено. - Я тоже, - ответил я. - Вспоминаю свои леса. - А ваши хороши? - спросил водитель. - Хороши. Водитель натянул пилотку на лоб и дал газ. Больше мы не разговаривали. Пожалуй, никогда я не вспоминал с такой остротой любимые места, как на войне. Я ловил себя на том, что нетерпеливо жду ночи, когда где-нибудь в сухой степной балке, лежа в кузове грузовой машины и укрывшись шинелью, можно вернуться мыслью к этим местам и пройти по ним медленно и спокойно, вдыхая сосновый воздух. Я говорил себе: "Сегодня я пойду на Черное озеро, а завтра, если буду жив, на берега Пры или на Требутино". И у меня замирало сердце от предчувствия этих воображаемых походов. Вот так однажды я лежал под шинелью и представлял в мельчайших подробностях путь на Черное озеро. Мне казалось, что не может быть в жизни большего счастья, чем опять увидеть эти места и пройти по ним, забыв обо всех заботах и невзгодах, слушая, как легко стучит в груди сердце. В этих своих мечтах в кузове машины я всегда выходил ...

3. Золотая роза. Словари

Входимость: 1. Размер: 23кб.

Часть текста: слово должно быть объяснено, и после него следует помещать несколько отрывков из книг писателей, поэтов и ученых, имеющих научное или поэтическое касательство к этому слову. Например, после слова "сосулька" можно напечатать отрывок из Пришвина: "Повислые под кручей частые длинные корни деревьев теперь под темными сводами берега превратились в сосульки и, нарастая больше и больше, достигли воды. И когда ветерок, даже самый ласковый, весенний, волновал воду и маленькие волны достигали под кручей концов сосулек, то волновали их, они качались, стуча друг о друга, звенели, и этот звук был первый звук весны, эолова арфа". А после слова "сентябрь" хорошо бы напечатать отрывок из Баратынского: И вот сентябрь! Замедля свой восход, Сияньем хладным солнце блещет, И луч его в зерцале зыбких вод Неясным золотом трепещет. Думая об этих словарях, особенно о словаре "природных" слов, я делил его на разделы: слова "лесные", "полевые", "луговые", слова о временах года, о метеорологических явлениях, о воде, реках и озерах, растениях и животных. Я понимал, что такой словарь нужно составить так, чтобы его можно было читать, как книгу. Тогда он давал бы представление как о нашей природе, так и о широких богатствах языка. Конечно, эта работа была бы не под силу одному человеку. У него не хватило бы на нее всей жизни. Каждый раз, когда я думал об этом словаре, мне хотелось сбросить со счета лет двадцать, чтобы, конечно, не самому составлять такой словарь - для этого у меня не было познаний, - но хотя бы участвовать в работе над ним. Я даже начал делать кое-какие записи для этого словаря, но, как водится, растерял. Восстановить же их по памяти почти невозможно. Однажды почти все лето я занимался сбором трав и цветов. Я узнавал их названия и свойства по старому определителю растений и заносил все это в свои записи. Это было увлекательное занятие. ...

4. Миндлин Эм.: Добрый художник

Входимость: 1. Размер: 76кб.

Часть текста: комнату блеском морской воды, и право, стоило потянуть носом, чтобы услышать йодистый запах моря. Шары были присланы из Нормандии — Паустовскому они создавали иллюзию моря. Он неотрывно смотрел на них. Через них — в лес, за окно. — Потом скажете мне, как вы его нашли, — шепнула его жена Татьяна Алексеевна, вводя меня к нему. Как я его нашел? Он всегда был невысокого роста, но теперь стал маленьким, как ребенок. Голова светилась, почти не приминая подушки, и легкие, высохшие руки лежали поверх одеяла так, словно кто-то другой, не он сам, положил их, чтобы они лежали. Я нагнулся, мы поцеловались. Он заговорил голосом куда менее хриплым, нежели обычно. Голос не соответствовал его немощи, худобе. Вся сила духа, живого в нем, вся ясность мысли, лучащейся в тихих глазах, проявилась в голосе, отвердевшем вдруг напоследок. Татьяна Алексеевна оставила нас вдвоем. Будь она свидетельницей нашей последней встречи, я не отважился бы при ней говорить о том, о чем говорил тогда с Паустовским. Мы не впервые, но в последний раз говорили с ним о смерти и умиранье, я — зная, что он умирает, он — очевидно, понимая это. Татьяна Алексеевна и прежде не любила этих наших с ним разговоров — они пугали ее. Хотя в Ялте однажды Паустовский сказал при ней, что разговоры такие скорее...

5. Синева

Входимость: 1. Размер: 17кб.

Часть текста: мальчик. – Совсем вовсе нет! Это шахтер с Горловки. Тот, что стоит в доме отдыха. Вдруг мальчишки заслонили глаза ладонями от солнца: – Трех камбал несет! С Тихой бухты. Он от удачи смеется. А Витька орет – «безумный!». Сам он псих, Витька. Мальчишки, торопясь и толкаясь, полезли со скал на берег и побежали навстречу хромому человеку. Еще на бегу они кричали: – Дядя, где вы их поймали? На что? На соленую камсу или на свежую? Ой, дядя, дайте нам их понести. А ты не тяни! Он мне дал нести, не тебе. Какой хваткий! Окруженный мальчишками, шахтер подошел к нам. Это был высокий, немного сутулый человек с худощавым лицом и прищуренными глазами. Он улыбался, был горд своей добычей и, очевидно, ждал расспросов. И мы – украинский писатель Горленко и я – расспросили его, стараясь скрыть свою зависть, как он поймал этих камбал, трогали колючие наросты у них на спинах и вообще удивлялись необыкновенным, как бы сплющенным наискось рыбам. Мальчишки шумели вокруг. То было веселое и беспокойное племя маленьких черноморцев. Занятия в школе окончились, и мальчишки все дни напролет пропадали в пустынных бухтах, отрезанных от поселка отвесными скалами. В скалах, заросших оранжевыми лишаями, гнездились дикие голуби. Стаи дроздов взлетали над цветущим шиповником. Горьковато пахло чебрецом и прохладой морских глубин. Дельфины, посапывая, кувыркались у самого берега, гоняя камсу. Мальчишки отсиживались в этих диких бухтах от справедливого гнева матерей и...