Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Е"

1. Атаров Н.: Ветер с цветущих берегов

Входимость: 1. Размер: 19кб.

Часть текста: возвысился над длинным рядом других писателей не только потому, что всегда был верен себе, а и потому, что за долгие десятилетия работы в литературе, будучи всегда верен себе, построил целый архипелаг образов, в котором нам хорошо жилось и чувствовалось, мир, в котором людям свойственно взаиморасположение, где земные расчеты сверяются бескорыстием, где всегда на первом месте опрятность души, где критерий любого поступка подбивается не только исчислимой пользой его результата, но и не поддающейся исчислению мерой, заключенной в его мотивах душевной красоты. Иногда за это Паустовского называли романтиком — и ладно, на том сегодня сойдемся! Но попробуйте отнять у нас веру в благоприятный и прекрасный мир образов Паустовского, попробуйте сказать, что этот мир несбыточен, никогда неосуществим, — и мы вправе будем спорить: в чем же тогда смысл жизни, всей бесконечной гряды поисков и ошибок, трагических расплат и героического подвига? Вот почему нельзя даже сказать, что Паустовский завоевал всенародное признание, — это...

2. Паустовский К. Г. - Смоличам Е. Г. и Ю. К., 30 марта 1954 г.

Входимость: 1. Размер: 3кб.

Часть текста: Смоличи — Елена Григорьевна и Юрий Корнеевич! Я сразу попал в «московскую мясорубку», и уже нельзя ни охнуть ни вздохнуть. После «выселения» из киевской гостиницы события пошли стремительно. Очень обидно и нелепо, что не удалось даже попрощаться и по­благодарить Вас за все. Сегодня получил рассказ («Юридический случай»). 2-го иду впервые в «Литературку» (до сих пор удалось прятаться) и дам этому делу ход. 2-го или 3-го буду в «Сов. писателе» и тотчас напишу или позвоню. Сейчас же я занят тем, что передиктовываю машинистке вторую часть «Далеких годов» и скрываюсь от всех. В Москве новостей нет, кроме исключения Сурова из Союза и приезда театров «Комеди франсэз» и «Ля Скала», куда мы имеем слабую надежду попасть. Ждем мая и Плютов. Татьяна Алексеевна ездила на грузовой машине в Солотчу за вещами, на обратном пути едва проскочила через Оку за несколько минут до того, как разбирали мост,— иначе она бы там застряла надолго. Но, в общем, мы отделались легким...

3. Паустовский К. Г. - Делекторской Л. Н., 17 февраля 1958 г.

Входимость: 1. Размер: 4кб.

Часть текста: и потому сейчас я все время живу в Тарусе — маленьком городке на берегу Оки, в 130 километрах от Москвы. Так требуют врачи,— жить здесь или на юге, в тепле. Я бесконечно благодарен Вам за то, что Вы перевели «Золотую розу» на французский язык. Я понимаю все трудности этого перевода, поздравляю Вас и просто пре­клоняюсь перед Вашим мужеством. Я знаю, какие муки ис­пытывали переводчики «Золотой розы» на английский и немецкий языки,— они присылали мне отчаянные письма. Сейчас я пишу Вам из Тарусы, из такой глубокой и снежной зимы, какую невозможно представить из Парижа, а тем более из Ниццы. Судя по почтовому штемпелю, Вы сейчас в Ницце. На днях звонил из Ленинграда Рахманов, и мы вспо­минали Вас. Он такой же тишайший и милый человек. В Художественном театре идет его пьеса, он много рабо­тает и болеет. Елена Осиповна больна,— у нее воспаление легких. Не видел ее давно. Чаще всего вижу Данилу Гра­нина. В марте прошлого года я жил в нашем доме твор­чества под Ригой (в Дубултах) вместе с Граниным, в ма­леньком доме на дюнах на самом берегу Балтийского моря. Однажды поздним вечером Гранин пришел ко мне и прочел свой рассказ «Поющий туман» — совершенно прелестный. Не выдавайте меня, но он сказал мне тогда, что написал рассказ о Вас; он мне его не читал,— стесня­ется. Но, конечно, прочтет. У меня начало выходить собрание сочинений (в шести томах). Не знаю, можно ли его достать в Париже. Уже вышло три тома. Сейчас пишу четвертую книгу автобиографической по­вести (вернее, эпопеи) и вместе с тем небольшие расска­зы, вызванные поездкой на «Победе». Два из этих расска­зов будут напечатаны мартовской книге журнала «Мос­ква». Доходит ли он до Парижа? Мне бы почему-то хо­телось, чтобы Вы их прочли. Как Ваша сестра? Что делает? Пишите мне, умоляю. Буду отвечать тотчас, клянусь. Мне лучше писать не на Тарусу, а на...

4. Паустовский К. Г. - Смоличам Е. Г. и Ю. К., 18 января 1966 г.

Входимость: 2. Размер: 3кб.

Часть текста: бесследно. Врачи объясняют эту болезнь резкой сменой климата (в Риме, когда мы выехали, было 36 граду­сов тепла и дул сирокко, а в Москве — 10 градусов мо­роза и снег). Я подозреваю, что это какие-то атомные штучки. Но Италия стоит ишемии, как и Париж стоит обедни. Удивительная страна, темно-розовый мраморный Рим, ак­ведуки, мгла тысячелетий и вилла Боргезе, любовь к ко­торой мне внушил Бажан. Передайте ему большой при­вет. Потом чудовищно грязный и красивый Неаполь, Сор­ренто и Капри — сплошная ослепительная лазурь Средиземья, реки алой бугенвилий, падающие, как водопады, с гор до самого моря, добрые ослы, красивые итальянки, ла­зурные гроты и неслыханный крик и ажиотаж совершен­но мирных итальянцев. По пути останавливались в Вене — стандартно-элегантном, скучном городе. И в Ве­неции, где гондолы подходят к перрону вокзала и все на­ймется нереальным, нарочным. Завидую Вашей Конче-Заспе, воздуху, тишине, зави­дую мирной жизни Каштана. Когда же «мы отдохнем и увидим небо в алмазах»? Это письмо —- не в счет, оно очень короткое. Немного отдохну и напишу еще. О чем заботится Елена Григорьевна? Как Панч? Привет ему от щирого сердца. Пишите, я очень люблю Ваши письма, ваш юмор, вообще все, что связано с вами. Все вас целуют. Крепко...

5. Блистающие облака. Берг

Входимость: 1. Размер: 37кб.

Часть текста: блеск. Зной пылал в окнах греческих домов, и тенора разносчиков оглашали душные дворы: - Ай грушэ, ай грушэ, ай сладкая абрикоса! Весь день солнце сжигало берега от Лузановки до Сухого лимана. Стеклянная зыбь ходила холмами, в ней плавали крабы и водросли. Сельтерская вода со льдом казалась хрустальными прекрасными мирами, освещающими сердце. Белым и синим горела земля. Белые автобусы, дороги, пески и ресницы сметал световой вихрь синего зноя, волн и синеющиx от баклажанов фруктовых лавок. Каждое утро, выходя на балкон, Берг вздыхал воздух, насыщенный за ночь озоном, и говорил: - Пахнет жизнью! Он обдумывал хитрый план. Уже месяц он жил в Одессе, получил два ругательных письма от капитана, но дело не двигалось. Деньги иссякли, - половину их Берг прогиграл в "пти шво" на Гаванной; каждый вечер он ел изумительное мороженое у Печесского в "Пале-Рояле". Он наслаждался тишиной этого кафе, разбитого в глухом закаулке, путанницей света и теней, листвой винограда, свисавшей над столиками, воркотней старых официантов. Жил он у приятеля - вузовца...