Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "И"

1. Романтики. I. Жизнь. О творчестве

Входимость: 1. Размер: 4кб.

Часть текста: иногда простые и свежие образы. Я знаю это, и слова Сташевского проскальзывают мимо, не задевая сердца. Я могу писать обо всем, что мне хочется. Почему рассказ должен быть не меньше двух страниц? Пусть он будет в одну строчку – от этого он не станет хуже. Туман стоит зеленой морской водой, рыжая осень осыпается в переулках, и глаза женщин темнеют от любви к крошечным детям. Я пишу о сером и теплом вечере, когда от пасмурной воды еще сочится запоздалое тепло и запах подводных трав, о капризах детей с изумленными глазами. Все это небрежные слова, наброски, но эти образы преследуют меня. Я пишу о теплом женском дыхании, сумраке приморских кафе, о Шелли, о снежной музыке Грига, о желтых берегах Эллады и смерти Байрона. Судорожно, словно боясь опоздать, я бросаю эти мазки из слов. В лабораториях университета я наблюдал процесс кристаллизации. Из мутного раствора слагаются тонкие плоскости и растет прозрачный и твердый кристалл, преломляющий солнце. То же и со мной сейчас. Каждое утро меня будит гомон воробьев. Я чувствую, как еще по-мальчишески молодо мое тело. Алексей спит долго, зарывшись головой в подушку. Мы все трое студенты. Мы вместе сдаем зачеты и работаем в вечерней газете. По вечерам Алексей считает строчки, а по утрам идет браниться из-за гонорара. Чаще всего он пишет обширные фельетоны о вещах злободневных – краже Джоконды, полетах Блерио и постройке Амурской дороги. Газетная работа выхолостила его слова, отбила углы, и он одинаково легко пишет передовицы, рецензии и рассказы о прелестях бродячей жизни. Вдвоем мы сочиняем длиннейший роман с продолжением – «Бутылка джина в Одессе». Все это печатает старый,...

2. Дым отчечества. Часть первая. Главы 28-32

Входимость: 1. Размер: 22кб.

Часть текста: но постель ее была не прибрана. "Должно быть, еще очень рано", - подумала Татьяна Андреевна. Она умылась из маленького мраморного умывальника, потом причесалась перед зеркалом в рамке из морских ракушек. Палата, где лежал Рамон, была в другом корпусе. Татьяна Андреевна вышла в сад. Ее знобило - должно быть, от тревожного сна, от усталости. Над морем лежал бесконечный воздух, безоблачный, равнодушный к людской судьбе. Дверь в палату Рамона была приоткрыта. Татьяна Андреевна увидела около постели врача и сестру. Сестра оглянулась, подошла к двери, шепнула Татьяне Андреевне, что сейчас нельзя, и прикрыла дверь. Татьяна Андреевна села в плетеное кресло в коридоре. Ей все еще было холодно. Она зажала ладони между коленей и прислушалась. В палате зазвенело стекло, потом послышалось тихое хрипение. "Кислород!" - подумала Татьяна Андреевна. Вышла сестра. - Идите в столовую, выпейте горячего молока, - сказала она. - Чаю еще нет. - Что с ним? - Да так... - ответила сестра. - Скоро, я думаю, вам можно будет войти. Я спрошу врача. Подождите меня в столовой. Татьяна Андреевна пошла в столовую, села за стол. Худенькая девушка в красной косынке поставила перед ней стакан горячего молока и придвинула вазу с белым хлебом. Татьяна Андреевна выпила глоток молока и отодвинула стакан. - Что же вы? -...

3. Старый челн

Входимость: 1. Размер: 19кб.

Часть текста: всю огромную землю. Он затихал, когда запутывался в чаще, но, выбравшись на просеки и поляны, гремел еще угрюмее, чем раньше. – Какая гроза! – сказал кто-то за спиной у Наташи. Она оглянулась: в дверях купе стоял ее попутчик – молодой режиссер. – Какая гроза! Как здорово сделано! – повторил он, всматриваясь в грозовое небо с таким видом, будто оно было театральной постановкой. – Вы не знаете, что это за птицы? – Не знаю, – ответила Наташа. – Это діщие голуби, – сказал пожилой лесничий в роговых очках и улыбнулся Наташе. – Как же вы не знаете! А еще десятиклассница! – Я горожанка, – ответила Наташа и смутилась. Поезд вздрогнул и пополз назад. Сразу стемнело. Внезапно ветер рванул занавески и опрокинул стакан с цветами на столике. На пол звонко полилась вода. Вдоль окон блеснула молния. Тотчас в лесу что-то страшно и сухо треснуло, будто сломалась большая сосна. – Что случилось? – спросила плачущим голосом сухая маленькая женщина в лиловой пижаме. Ее щебечущая красота исчезла с первым же раскатом грома. Пассажиры торопливо подымали окна, смотрели на тучу. Молнии открывали в ней зловещие пещеры, воронки вихрей, мутные космы дождя. Огромные материки из черного пепла и седой золы валились на землю, ...

4. Искусство и революция

Входимость: 1. Размер: 6кб.

Часть текста: о завтрашнем дне, оторвать глаза от станка и стереть пот. И поэтому наша революция находится в этой первой стадии «сколачивания жизни», она – только зародыш будущего, и ее конечная цель – в материальном обеспечении масс, в создании стройной, устойчивой внешней культуры. Народ учится ходить, делает первые, неуверенные шаги, и единственное, что нужно сейчас, – это только поддержать его, идти к нему, говорить простые, понятные слова о его жизни и счастье, его доле и будущем, помочь ему найти самого себя. У нас есть свои простые слова, от земли. Вместо гражданского самосознания гораздо лучше сказать о совести и правде. Тогда не будут землеробы просить: «Ты это нам по-русски, по-нашему прочитай. Я земляной, у меня, брат, землю – от рук не отдерешь». Так трудно и медленно преображается наша жизнь. Мне недавно сказали: «Духовная культура умерла» – и в виде примера повели и показали, как на памятник Пушкину клеют афиши, а около Царь-пушки стоит солдат, лузгает подсолнухи и норовит плюнуть в самое жерло. Все это так. Но духовная культура и ее творческие факторы – искусство и наука – не умерли и не могут замереть, – это клевета на культуру. Искусство замолкло потому, что в самых глубинах его, в самой сердцевине зреют новые зерна гнева, радости и спокойного созерцания, и эти новые зерна дадут свой вешний цвет. Недалеко то время, когда снова над нами будет с удесятеренной силой...

5. Паустовский К. Г. - Никитину Н. Н., 24 февраля 1945 г.

Входимость: 1. Размер: 5кб.

Часть текста: таировском кабинете. Был «капустник». Лазаренко приветствовал Алису тем, что три раза перепрыгнул через нее, каждый раз делая в воздухе над головой великой трагической актрисы сальто-мортале. Алиса сидела бледная, вся сцена тряслась, и на глазах у изумленной публики с Алисы осыпалась штука­турка. Я думаю, Алиса не поблагодарит Лазаренко за та­кое приветствие. II. Нина прислала из Таганрога афишу, из которой видно, что Нина вместе со своим мужем будет ставить в Таганроге «Снежную королеву» Шварца. Афиша висит на стене у Доры для обозрения публики. Нина прислала нам хорошее письмо. Она счастлива. Шум, хохот, цветы, поздравления, пирожки па керосинке, театральные интриги и родительская тревога в Москве — такова жизнь молодой жены и актрисы. III. Я пишу пьесу и злюсь. IV. Здесь было совещание драматургов. Все переруга­лись. Особенно ругали «Так и будет» и еще новую пьесу Гладкова «Жестокий романс». Первая пьеса уже переиме­нована хохмачами в «Так вам и надо». Дела литературные. I. Костя Федин упорно трудится над романом. Читал недавно в клубе три главы. Очень хорошо, точно, пластич­но и чуть-чуть по-горьковски. Горьковские персоналки (может быть, потому, что в романе — Саратов). Нетороп­ливая, взвешенная проза, и очень хороша девочка Анночка. II. Я написал три рассказа. Старался. Скоро выйдет небольшой сборник (11 рассказов), и я пришлю его Вам с почтительной надписью. Написал большую статью для «Литгазеты» о современной литературе под названием «Скучные глаза». Редакция приняла ее со всяческими во­сторгами, набрала, но... сами понимаете. Меня снова ругают все за ту те очертевшую...