Из выступления на юбилейном вечере, посвященном семидесятилетию К. Г. Паустовского
... Свыше пятидесяти лет — полстолетия — работает Паустовский в литературе: срок огромнейший, гигантский, надо сказать, если принять во внимание те мировые катаклизмы, которые свершились в эти полстолетия. Свершались великие и радостные события — Октябрьский переворот в России, но были события и очень мрачные: войны, голод, разрухи и разрушения, чудовищные жестокости. Наблюдая эти мрачные события, нетрудно было впасть в пессимизм, в отчаяние, нетрудно было растерять веселье в течение этих пятидесяти лет, да так и случилось с многими художниками.
Константин Паустовский не только не погрузился в пессимизм, — наоборот, с каждым годом его книги делаются все более и более оптимистичными, наполненными мятежной и благоуханной верой в человека, в его победоносный труд, в его творчество.
Этот мост радости — от широких просторов «Кара-Бугаза» (1932 год) до «Повести о жизни» (1955 год) — мост через бурную реку жизни на высокий и добрый берег жизни, с которого видно все, что способен увидеть человек истинного творчества, — этот мост огромен и отлит из одного металла: звонкой и нежной фантазии.
Фантазия создала мировые шедевры: «1001 ночь», «Калила и Димна», русские сказки, «Гаргантюа и Пантагрюэля», «Восстание ангелов», «Погибшие мечтания», «Евгения Онегина» и «Пиковую даму», «Мертвые души», «Черного монаха» и сотни других великих произведений. Литература без фантазии, — а такая тоже существует, — это лесной склад, где в приблизительном порядке накатаны бревна. Подходит плотник и рубит избу, — это очень хорошее занятие — рубить теплые и красивые избы. Затем появляется столяр, — это занятие более высокое, требующее большего искусства и знаний; столяр не только делает жизнь удобной, но он делает ее и красивой, в нем уже играет фантазия. А затем появляется уже краснодеревщик или мастер скрипок — это уже подлинное искусство, которое услаждает жизнь.
Константин Паустовский — мастер скрипок и флейт, — и грустный и томный, и гневный и радостный мастер.
Я его люблю.
Я люблю его книги, его фантазию, его мастерство.
Константин Паустовский подлинно народный писатель, то есть любимец народа. Такими любимцами народа — на наших глазах — были Максим Горький, Михаил Зощенко, Сергей Есенин.
— они на руках, в руках тех, кто создает нам счастье жизни, кто пашет землю, убирает хлеб, кто строит наши дома, фабрики и заводы, кто приводит в действие машины и гигантские гидроэлектростанции. Такой честью — быть любимцем народа — можно и следует гордиться. И я горжусь за творчество Паустовского.
Паустовский писал о Кара-Бугазе, Колхиде, Черном море — географические понятия, одушевленные подвигами и мирным трудом человека. Паустовский писал о Пушкине, Шевченко, Лермонтове, Кипренском, Левитане — о великих художниках слова и кисти. Если в географических своих повестях он приближал к нам природу, то в повестях о художниках кисти и слова он приблизил к нам историю, мрачноватую, диковатую, но родную нам русскую историю, где яркими и теплыми огнями блестели имена наших отцов, учителей, собратьев, писателей и художников — Пушкина, Шевченко, Лермонтова...
И, наконец, Паустовский начал выполнять долг старшего поколения нашего советского общества, долг, который должны выполнить многие, но пока выполняют очень и очень немногие. Он стал писать мемуары, воспоминания, рассказ о своей жизни.
Наша жизнь необыкновенна, наша жизнь фантастична. Это относится к людям сорока, пятидесяти и старше лет. И относится не только к писателям. Вглядитесь каждый в свою жизнь, продумайте ее, начертите ее мысленно на бумаге, представьте ее в книге — и вы сразу поймете, что вы действительно прожили необыкновенную жизнь. Долг каждого — рассказать о своей жизни, о подвиге жизни, который вы свершили и продолжаете свершать.
— важная веха в истории народа. Уберите из XIX века мемуары Герцена «Былое и думы» — и сразу поймете, что такое мемуары. Или возьмите автобиографические книги Максима Горького — без этих книг трудно было бы понять характер русских людей начала XX века.
— почему люди наши порой рано седеют и почему одновременно так любят жизнь...