"Зеркало недели. Украина" N22, 21 июня 2013
Москвич по рождению, Константин Паустовский своей второй родиной считал Украину. Он — потомок запорожских казаков, расселившихся после разгона Запорожской Сечи по всей Украине. Прадед Паустовского поселился на реке Рось, возле Белой Церкви, где и прошла часть детства писателя.
Одна из бабушек Паустовского — турчанка, другая — полька. Большая семья, в которой вырос писатель, была очень разнообразна как по характеру людей, так по их взглядам и жизненному пути: от деда-пасечника до братьев писателя — студентов-революционеров, от бабушки — участницы польского восстания 1863-го до тетушек — певиц и актрис.
К.Паустовский: "Я вырос на Украине. Мои родные со стороны отца говорили только по-украински. С детства я полюбил певучий, гибкий, легкий, бесконечно богатый образами и интонациями украинский язык" ("ЛГ" 3.ХІ.1960 г.).
Киев — важная страница в жизни Паустовского. Шестилетним ребенком в 1890 г. родители привезли его в Киев, где он и прожил почти четверть века. Отец будущего писателя, Георгий Максимович, служил в управлении Юго-Западной железной дороги делопроизводителем. Тогда Паустовские жили на улице Анненковской, 33 (ныне ул. Лютеранская). Этот дом сохранился и до наших дней.
В 1903 г. Костю Паустовского хотели определить в Первую киевскую гимназию на Бибиковском (ныне бульвар Тараса Шевченко), 14, но Константин показал слабые знания на вступительных испытаниях: Закон Божий — 3, русский язык — 3, арифметика — 3. В приемной книге за 1903 г., где под №321 числился К.Паустовский, появилась резолюция: "Отказать".
Первая киевская классическая гимназия была одной из лучших в тогдашней России по составу преподавателей гуманитарных наук.
Весной 1904 г. по испытаниям в первый класс Константин получил такие отметки: закон божий — 5, русский язык — 5, арифметика — 4. На основании этих оценок он и был принят в гимназию.
4 июня 1912 г. состоялся 99-й выпуск окончивших Первую гимназию. Аттестат зрелости К.Паустовского гласил:
"Дан сей аттестат зрелости сыну мещанина Константину Георгиевичу Паустовскому, вероисповедания православного, родившемуся в городе Москве мая 18 дня 1892 года, в том, что он, вступив в императорскую Александровскую киевскую гимназию августа 20 дня 1904 года, при отличном поведении, обучался по 4 июня 1912 года и окончил полный восьмилетний курс".
В книге "Далекие годы" (глава "Аттестат зрелости") Паустовский рассказывает, как после выпускных экзаменов он и еще четверо гимназистов поздно вечером попали в поле зрения полицейского шпика, принявшегося их преследовать.
"Мы издевались над сыщиком. Каждый из нас громко рассказывал вымышленную его биографию. Биографии были чудовищные и оскорбительные. Сыщик хрипел от ярости. Он, видимо, устал, но с упрямством помешанного плелся сзади. На востоке стало синеть. Пора было действовать. Мы сговорились и, кружа по переулкам, подошли к дому, где жил Станишевский. На улицу выходила каменная ограда в полтора человеческих роста. Внизу на ней был выступ. Мы по команде вскочили на этот выступ и перемахнули через ограду".
Шпик стрелял, позвал дворников, но юноши надежно спрятались в квартире гимназиста Станишевского. Евгений Станишевский, сын юриста, жил на улице Михайловской, 22 (этот дом и часть ограды сохранились).
В августе 1912 г. Паустовский поступил в Киевский университет Святого Владимира на физико-математический факультет. 2 сентября 1913 г. подал прошение о переводе на историко-филологический факультет, философское отделение, куда и был переведен с переходом на второй курс.
В сентябре 1914 г., после начала Первой мировой войны, Паустовский перевелся в Московский университет, который, правда, так и не закончил.
Первый киевский период жизни Паустовского имел, по его собственному признанию, решающее значение в формировании его как личности, гражданина и писателя.
Именно в Киеве началась литературная деятельность Константина Паустовского. Свой первый рассказ "На воде" Паустовский, будучи гимназистом последнего класса, отнес в иллюстрированный еженедельник "Огни". Дело происходило в начале 1912 г. Свой визит в редакцию "Огней" автор описал так:
"Веселый кругленький человек резал колбасу на ворохах гранок, готовясь пить чай. Его совершенно не удивило появление в редакции гимназиста с рассказом. Он взял рассказ, мельком взглянул в конец и сказал, что рассказ ему нравится, но надо подождать редактора.
— Вы подписали рассказ настоящей фамилией?
— Да.
— Напрасно! Наш журнал — левый. А вы — гимназист. Могут быть неприятности. Придумайте псевдоним.
Я согласился, зачеркнул свою фамилию и написал вместо нее "Балагин".
— Сойдет!".
— Давайте!
Я вложил рукопись в протянутую руку…
— Приходите через час. Будет ответ".
Через час редактор сообщил автору, что рассказ ему понравился, и его будут печатать.
Рассказ "На воде" за подписью "Балагин" был напечатан в №32 журнала "Огни" 11 августа 1912 г.
Второй рассказ Паустовского — "Четверо" — был напечатан только спустя год после первого.
Довольно известный в Киеве искусствовед и "эссеист" Евгений Кузьмин редактировал в 1913 г. ежемесячный журнал для молодежи под названием "Рыцарь". Журнал назывался "ежемесячным", однако выходил весьма неисправно: раз в два и даже в три месяца.
Редакция и контора журнала помещались прямо на квартире у редактора, по улице Стретинской, 17 (угол Львовской площади), в квартире 10, на последнем, четвертом этаже — без лифта. Сюда Паустовский и принес свой рассказ "Четверо" летом 1913 г.:
"В Киеве в то время издавался журнал со странным названием "Рыцарь". Редактировал его известный киевский литератор и любитель искусств Евгений Кузьмин.
Я долго колебался, но все же отнес рассказ в редакцию "Рыцаря".
Редакция была на квартире у Кузьмина. Мне открыл маленький вежливый гимназист и провел в кабинет Кузьмина…
Кузьмин перелистал рукопись вялыми пальцами и отчеркнул что-то острым ногтем.
— Мой журнал, — сказал он, — является трибуной молодых талантов. Очень рад, если мы найдем еще одного собрата. Я прочту рассказ и пришлю вам открытку.
— Если не трудно, то, пожалуйста, пришлите мне ответ в закрытом письме.
Кузьмин понимающе улыбнулся и наклонил голову.
Я ушел. Задыхаясь, я сбежал по лестнице и выскочил на улицу…".
Номер журнала "Рыцарь" за октябрь—декабрь 1913 г. (то есть №10—12 с рассказом "Четверо" вышел в свет, когда Паустовский был уже студентом Киевского университета.
С конца 1914 г. К.Паустовский жил в основном в Москве. Осенью 1917-го, когда его мать и сестра находились на хуторе Копань под Чернобылем, Паустовский отправился к ним. "Я, — пишет он в повести "Начало неведомого века", — ехал через Киев. Он, так же как и Москва, ключом кипел на митингах. Только вместо "долой!" и "ура!" здесь кричали "геть!" и "слава!", а вместо марсельезы пели "Заповіт" Шевченко и "Ще не вмерла Украина".
Осенью 1918 г. Паустовский приехал в Киев, чтобы устроиться здесь, а затем перевезти в город мать и сестру. Он снял две тесные комнатки на втором этаже небольшого домика по Нестеровской улице, 31, кв. 3 — угол Ботанической площади (нынешний адрес дома — ул. И.Франко, 33. В нем разместилось посольство Австрии).
Паустовский: "Окна моей комнаты выходили в сторону Ботанического сада. Утром я просыпался от канонады, непрерывно обегавшей по кругу весь Киев.
Я вставал, затапливал печку, смотрел на Ботанический сад, где от орудийных ударов с веток осыпался иней, потом снова ложился, читал и думал. Мохнатое зимнее утро, треск поленьев в печке и гул орудийной стрельбы — все это создавало хотя и не совсем обыкновенное и непрочное, но все же состояние странного покоя.
…В то время я начал много писать. Как это ни странно, мне помогала осада. Город был сжат кольцом, и так же были сжаты мои мысли".
В Киеве в то время нелегко было найти какую-нибудь работу: "Устроиться мне удалось не сразу, — вспоминает Паустовский. — В конце концов, я начал работать корректором в единственной более или менее порядочной газете "Киевская мысль". Когда-то эта газета знала лучшие дни. В ней сотрудничали Короленко, Луначарский и многие передовые люди".
К.Паустовский: "Время было судорожное, порывистое, перевороты шли, наплывали. В первые же дни появления каждой новой власти возникали ясные и грозные признаки ее скорого и жалкого падения.
Каждая власть спешила объявить побольше деклараций и декретов, надеясь, что хоть что-нибудь из этих деклараций просочится в жизнь и в ней застрянет".
В феврале 1919 г. в Киев вступили части Николая Щорса.
Сначала Паустовский поступил на работу в Народный Комиссариат продовольствия, в котором ведал выпуском ведомственных бюллетеней.
"Вскоре мне повезло, — писал Паустовский в своей автобиографической повести, в главе "Мой муж — большевик, а я — гайдамачка". — В Киев приехали из Москвы писатели Михаил Кольцов и Ефим Зозуля. Они начали издавать журнал по искусству, и я попал в него литературным секретарем.
Работы было мало. Журнал выходил тощий, как школьная тетрадь с наполовину вырванными страницами… Все дни напролет я просиживал в одной комнате с Ефимом Зозулей… Я показал Зозуле начало своей первой и еще не дописанной книги "Романтики"… Прекраснодушные споры с Зозулей об искусстве были неожиданно прерваны моим призывом в армию".
Паустовского вместе с другими мобилизованными назначили в караульный полк, расположенный в Никольском форте Печерской крепости, прямо над Днепром (ныне рядом со станцией метро "Арсенальная").
Недолго прослужив в своем караульном полку, Паустовский возвратился к работе в Наркомпроде. Журнал "Театр" уже не выходил. Шло лето 1919-го. На Киев с двух сторон наступали деникинцы и петлюровцы.
23 августа 1919 г. члены Совета рабоче-крестьянской обороны Киева (Петровский, Ворошилов, Бубнов и др.) обратились к населению с призывом: "Красный Киев под угрозой!". На подступах к Киеву шли ожесточенные бои.
30 августа 1919 г. в Киев вошли войска Директории, 31 августа — белогвардейцы. Сначала они постреляли друг в друга, а потом подняли вместе два флага над домом городской думы на Крещатике.
Паустовский вспоминает, что "киевляне окончательно запутались. Трудно было понять, кто же все-таки будет владеть городом". И опять — террор, голод, безработица. Жизнь киевлян становилась невыносимой. Многие тогда покинули свой город. В октябре 1919 г. уехал из Киева на юг и К.Паустовский.
В Киеве остались его мать и сестра Галя, которых он вновь увидел лишь через три с половиной года, весной 1923-го. Этот приезд в Киев он описал в повести "Книга скитаний", в главе "Последняя встреча".
Паустовский прожил в Киеве до августа 1920-го и уехал в Москву. Многие годы после этого он не бывал в Киеве, но не терял с ним связи, активно переписываясь с родными.
В Киевском городском архиве записей актов гражданского состояния сохранились точные даты смерти матери Паустовского и сестры Гали:
"Актовая запись о смерти №1487 от 21 июня 1934 года на Паустовскую Марию Григорьевну, которая умерла 20 июня 1934 года, причина смерти — воспаление легких". Есть и актовая запись "о смерти за №19 от 9 января 1936 года на Паустовскую Галину Георгиевну, которая умерла 8 января 1936 года, причина смерти — декомпенсация сердца". Проживали Паустовские по улице И.Франко, 31, кв. 3 (по нынешней нумерации — И.Франко, 33).
К.Паустовский: "Соседка похоронила маму и Галю рядом на Байковом кладбище в страшной тесноте сухих заброшенных могил.
с миром!".
Мать, давшая мне жизнь — не напрасную и не случайную, — лежала здесь, под глинистой киевской землей, в углу кладбища рядом с полотном железной дороги".
Есть в Киеве улица Константина Паустовского. Стоило бы и на доме №33 по ул. И.Франко, где жили писатель и его близкие, установить памятную доску. Вне сомнений, Паустовский заслужил благодарную память киевлян.
…Киев навсегда остался в биографии писателя городом его юности, о котором Паустовский писал с необыкновенной проникновенностью и теплотой, который хорошо знал и до конца жизни любил:
"Весна в Киеве начиналась с разлива Днепра. Стоило только выйти из города на Владимирскую горку, и тотчас перед глазами распахивалось голубоватое море. Но, кроме разлива Днепра, в Киеве начинался и другой разлив — солнечного сияния, свежести, теплого и душистого ветра. На Бибиковском бульваре распускались клейкие пирамидальные тополя. Они наполняли окрестные улицы запахом ладана.
прохлады, сыроватое дыхание молодой травы, шум недавно распустившихся листьев. Гусеницы ползали по тротуарам даже на Крещатике. Ветер сдувал в кучи высохшие лепестки. Майские жуки и бабочки залетали в вагоны трамваев. По ночам в палисадниках пели соловьи.
…Над открытыми настежь окнами кондитерских и кофеен натягивали полосатые тенты от солнца. Сирень, обрызганная водой, стояла на ресторанных столиках. Молодые киевлянки искали в гроздьях сирени цветы из пяти лепестков. Их лица под соломенными летними шляпками приобретали желтоватый матовый цвет. Наступало время киевских садов…
фонтаны.
…Кто не видел киевской осени, тот никогда не поймет нежной прелести этих часов. Первая звезда зажигается в вышине. Осенние пышные сады молча ждут ночи, зная, что звезды обязательно будут падать на землю, и сады поймают эти звезды, как в гамак, в гущу своей листвы, и спустят на землю так осторожно, что никто в городе даже не проснется и не узнает об этом".