Е. С. ЗАГОРСКОЙ-ПАУСТОВСКОЙ
18 июля 1934 г. Москва
Кролик родной мой. Опять я встревожен болезнью мальчика. Напиши сейчас же, как он себя чувствует. Обидно за тебя, что тебе опять пришлось возиться. Он, должно быть, перекупался в море...
Я очень устал (кончаю либретто), мне страшно хочется отдохнуть, сосредоточиться и работать, и в последнюю минуту отпала Солотча. И, как всегда в минуты такого развала, выход пришел неожиданно, и выход хороший. Михаил Сергеевич (я с ним очень сдружился, оказывается, он очень веселый и остроумный человек) позвонил мне и начал уговаривать меня ехать с ними на Каму. Там — леса, Кама, озера — и ни о чем не надо заботиться. Места, говорят, изумительные по красоте и пустынности. Хлеб и все продукты есть, готовят хозяйки. Я согласился и очень рад этому. Их мальчик и с прислугой, и сестрой Мих. Сергеича едет туда числа 24-го, 25-го. Я, может быть, успею выехать с ними (ехать надо на пароходе от самой Москвы). Мих. Сергеевич и Вал. Влад. выедут позже, примерно к 15 августа. Валерия говорит, что я там пи о чем не буду заботиться. Они предлагают ехать туда нам всем. В будущем году они тон<;е туда поедут. Мне почему-то очень хочется поишть в такой глуши.
Как ты хочешь? Может быть, ты с Димушкой приедешь туда,— во всяком случае, билеты я тебе обеспечу через газету «Водный транспорт» с тем, что по первому твоему требованию их тебе выдадут. С собой туда брать (из продуктов) ничего не надо (за исключением сахара, конфет и чая), а дорога сама по себе является отдыхом.
Сделаем так,— до твоей телеграммы я ничего не буду делать в смысле подготовки к отъезду. Если ты согласна на мою поездку на Каму — телеграфируй, я выеду тогда 24—25 июля. В Москве ужасно — духота, жара, пыль, десятки мелких и крупных дел <…>
С дачей я устрою. Сейчас меня мучает Марьямов, и, если бы не необходимость, я бы отказался от сценария «Колхиды». Я мечтаю о той минуте, когда я выеду из Москвы... В Москве скучно и утомительно.
Телеграфируй мне, Зайчиха, о мальчике и о Каме. Без тебя я не хочу решать, а время идет. Мне очень хочется уехать, в Москве голова идет кругом от дел...
пишу замечательную вещь,— уж очень много накопилось мыслей и материала.
Главное, не забудь протелеграфировать: о Каме,— согласна ли ты, чтобы я поехал, и о путевке — продлить ли ее и на сколько.