Е. С. ЗАГОРСКОЙ-ПАУСТОВСКОЙ
19 сентября 1931 г. Ливны
Крол, получили твои открытки (последнюю о Фраермане). Два дня не был в городе,— снова стоят теплые, по уже осенние серые дни. Сегодня ходили с Димом па Адамовскую мельницу, поймали рыбы, хозяйка нам ее зажарила, и Дим был в восторге. Второе сегодняшнее событие,— оп с Мишей Хворощиным поймал в нашем саду ежа. Насморк у Димушки прошел бесследно <…>
Я начал много работать. Выходит как будто бы очень хорошо, несравненно лучше всего прежнего, что я писал о поездке. Очевидно, только сейчас я отдохнул как следует.
Вечера уже стали длинные,— я пишу, Дим рисует бесчисленные фабрики или срисовывает из книг отдельные слова.
У хозяев очень тихо,— все заняты, одна Анфиса и хозяйка бывают дома. Анфиса, по-моему, усиленно портит твой набросок двора. Хозяин сидит сиднем в закусочной и боится, что его «свезут на бугор», т. е. в тюрьму, т. к. до него всех заведующих закусочной сажали по очереди.
Вчера шел с Димом по нашей улице, Дим заставил меня читать фамилии домовладельцев, и неожиданно обнаружилась очень забавная вещь,— все фамилии до одной очень литературные — «Кольцов, Андреев, Федотов (худ.), Бунин, Леонов и даже Бабичев (герой «Зависти» Олеши).
Напиши об Академии. Неужели ты читаешь «Капитал»?
Большую посылку нам не присылай — пришли поменьше — у нас почти все есть. Деньги будут нужны только на дорогу и на мелкие долги (хозяйке за молоко с 12 сент., бабе из Крутого — рублей 5—6).
стия. Письмо он понимает исключительно как документ деловой.
Отдал долг Мил. Федоровне.
рать по 30 раз в день. Дим учит его служить.
Пиши. Целую. Кот.