Т. А. ПАУСТОВСКОЙ
12 июля 1961 г. Torino
Танюша, милый мой родной человек. Я сразу так соскучился, что хотел лететь в Москву хоть сейчас. Не надо мне даже Италии, лишь бы ты была счастлива, здорова и лишь бы быть около тебя.
Вернусь я 21-го (очевидно, почти наверное на самолете (нашем) из Парижа, где придется только переехать с одного аэродрома на другой). Самолет прилетает в Москву вечером.
гие — со слезами на глазах), и французы, и немцы, и швейцарцы, и испанцы, и все остальные. Все расскажу в Москве.
Ко мне итальянцы относятся очень хорошо. Да, я говорил еще на конгрессе о Хемингуэе и предложил отдать ему последний долг пятиминутным молчанием. Весь конгресс встал.
Много пишут в газетах.
С издательством пока что ничего не получается (достал II том собрания сочинений, издано великолепно, I и III тома достать нельзя). Все очень дорого, и потому не огорчайся, Танюха, что я почти ничего не привезу. Купил себе плащ, берет, рубаху и еще кое-что для тебя.
Много банкетов и приемов, и без черного костюма я здесь бы пропал. Был банкет в старинном дворце за городом. Началась страшная гроза, потух свет, зажгли свечи, и зрелище было феерическое.
«ристорантэ» в лесу около нашей «резиденции». Там чудный кофе, мороженое (дже-лята), ослик, который перевернул мне на брюки чашку кофе, веселые дети и толстый шумный хозяин. Брюки тотчас вычистили, и не осталось пи пятнышка.
Завтра уезнлаю в Сен-Винсент — это на границе Франции, в Альпах.
Много времени провожу с Ивашкевичем. Мы с ним совсем сдружились. Он ждет нас.
Где ты сейчас, Танюша? Не знаю, куда писать. Как ты?
Очень, очень целую тебя, солнце мое. Очень. Поцелуй всех.
19-го вылетим из Турина в Рим, 20-го — один день в Риме и 21-го — из Рима в Москву.
Примечания
«Литературной России» (26 февраля 1982 г.).
Да, я говорил еще на конгрессе о Хемингуэе...— 2 июля 1961 г. покончил с собой американский прозаик Эрнест Миллер Хемингуэй.