Е. С. ЗАГОРСКОЙ-ПАУСТОВСКОЙ
2 февраля 1917 г. Москва
Вчера я был в Драматическом театре на лекции Волошина «Судьба Верхарпа». Я первый раз в этом театре. Он похож на загородный ресторан; залы с тропическими растениями, ковры, золоченые люстры.
Собралось человек сто. Зал был почти пустой. Был неизменный Вячеслав Иванов. Я влез в один из первых рядов и сидел между мамашей Волошина, седенькой старушкой, и дочерью Бальмонта, девицей с белыми ресницами, пухлой и застывшей. Много длинноволосых поэтов.
— маленький, толстенький, с рыжей шевелюрой, в пенсне и глухом шелковом жилете. В фойе он суетливый, на сцене неподвижный, с глухим голосом и скупыми жестами.
Читал он хорошо. Говорил о страшном уделе Франции — гибели трехсот поэтов на войне, о смерти величайшего социалиста Жореса, убитого в ресторане за несколько минут до объявления войны, о смерти критика Леметра, который перед смертью внезапно разучился читать и пытался вновь научиться, разбирая по слогам; о Реми де Гурмоне, внезапно потерявшем вкус к искусству, с отвращением закрывавшем прежде любимые книги, убитом этой войной; о художнике «темных видений» старике Редоне, потерявшем всех сыновей, который сказал Волошину,— «Если бы Христос вновь пришел на землю, я бы сам приказал арестовать его», и, наконец, о фатальной смерти Верхарна с отрезанными ногами. Это все — война. Эти смерти — милосердие судьбы, унесшей лучших, чтобы избавить их от мучительного состояния ненависти, разлада и отчаяния.
Потом он говорил о творчестве Верхарна, о первом периоде — пророческой поэзии, отчаяния, предвидения войны в «Вечерах», «Крушениях» и «Черных факелах». «О, вечера, распятые на сводах небосклона». Символ отчаяния Верхарна — Лондон с его трагической красотой, город, где мозг поэта «застывал, как труп».
сота. Славит золото, пурпур и тело. Природа, ее шумы, призрачные селения человека.
Третий период.— Красота городов, где «пятна ватного света», где «жизнь алкоголем захватана», ночь — зарево меди, «газ мириадный мерцает золотою купиною». К городу несет деревня «сношенное белье своих надежд». В городе «сквозь эшафоты, казни и пожары» куется новая жизнь. В стихах этого периода заговорила испанская кровь Верхарна. Они все черные и золотые.
— благословление всего сущего. Спокойствие, мысль, воля к совершенству. И вдруг война.
Провидец, пророк — Верхарн ослеп. Гражданин заглушил поэта. Вместо ужаса перед совершавшимся и крика о безмерной любви он забыл свое поэтическое служение и написал «Окровавленную Бельгию» — книгу ненависти. Он изменил себе — и это не проходит даром поэту — и поэтому он умер.
Это было вчера вечером. А сегодня праздник, и у меня большая тоска. Ездил к Романину, но не застал его, вечером был у дяди Коли, обратно приехали на автомобиле.
30/ I звонила Маруся Зеленцова. Просила зайти к ней. Был вечером, несмотря па смертельный насморк. Говорил очень мало. Маруся собирается на первой неделе поехать в Ефремов дня на два. Завтра напишу.
Примечания
Опубликовано в «Поэтическом излучении».
Иванов Вячеслав Иванович (1866—1949) — русский поэт, драматург, историк, один из теоретиков русского символизма.
—1914) — французский критик, поэт, драматург, романист.
—1915) — французский поэт и критик.
Радон Одилон (1840 — 1916) — французский художник.