В. С. и Р. И. ФРАЕРМАНАМ
15 марта 1952 г. Москва
Валя и Рувец, дорогие,— живите спокойно и не тревожьтесь московскими делами. Пусть Рувец лежит, поправляется, отдыхает, и если это поможет ему поскорей окрепнуть, то пусть знает, что болезнь его вызвала в Москве большое волнение и беспокойство. Все время звонят всякие хорошие люди и узнают, как дела в Солотче.
Как с деньгами? С лекарствами? Если хоть что-нибудь нужно, даже, по вашему мнению, пустяк, то сейчас же звоните. Берите дрова из сарая, они очень сухие, хорошие.
— керосин, а в ларе (в кухне) есть продукты (сахар, крупа, кажется, макароны и еще кое-что).
Я очень хотел приехать к Рувцу, но меня замотала повесть. Она идет в апрельском и майском номерах, «Знамя» (при помощи небезызвестной Т.) делает героические усилия, чтобы подогнать ее под шаблон обычных повестей о строительствах. Я не сдаюсь, а это выматывает. Кроме того, рукопись тащат из рук буквально по страницам в набор. И торопят с утра до вечера. Дня через два все кончится.
А тут меня еще выбрали в бюро секции прозы. (Были перевыборы. На них К. бил себя в грудь и кричал: «Позор мне! Позор! Я несу всю ответственность и вину за развал работы секции».) Все смеялись. Осип произнес такую замысловатую и густо зашифрованную речь (с концепциями, апперцепциями, опосредствованиями и нюансами), что никто ничего не понял и его, должно быть, за это и не выбрали.
Кстати, Таня очень смешно поссорилась с Осипом па аэродроме в Рязани. Осип долго (примерно как Роскин) думал — лететь ли ему или не лететь. Таня сказала, что она не любит таких нерешительных людей. Тогда Осип очень любезно и ядовито ответил: «Я вовсе не прошу вас, Татьяна Алексеевна, чтобы вы меня любили». Эту фразу он повторил несколько раз и последний раз прокричал ее уже из самолета, когда поднялся в воздух. Сейчас они уже помирились <...>
Да! Екатерина Степановна в одной из московских редакций с ужасом рассказывала, что Фраерман ловил зимой рыбу в Солотче, провалился по шею в прорубь и потому заболел. Так рождается слава.
«Литературке» статью о Шуленине — нерадивом председателе Солотчинского райисполкома. Очень интересно!
Какие еще новости? Мне обещают тотчас же дать квартиру (если я соглашусь заведовать кафедрой творчества в Литературном институте). Это, конечно, запрещенный прием, но, кажется, придется согласиться,— положение безвыходное.
Среди писателей много шума из-за соответствующих указаний и премий. Указания эти такие: амнистирован (как выразился бы Осип) конфликт и сказано, что личная жизнь героев тоже имеет право существовать в какой-то дозе. Поэтому сейчас требуют конфликта даже в библиографических заметках. У нас все по-старому
Примечания
— О. Е. Черный.
— Загорская-Паустовская.