Н. С. АЛЯНСКОЙ
31 августа 1948 г. Солотча
Ниночка, дорогая, спасибо тебе за письмо. В здешней глуши получать письма из Москвы — событие.
Жалко, конечно, что с Тимирязевкой пока что не получается, но «велик бог земли русской». В конце концов, все будет хорошо.
летней старухи). Пишу при свечах (керосина нет) и вообще одичал,— как бы не разучиться разговаривать. Но хорошо — пусто, тихо, одиноко. В лесах и лугах — сыро, пасмурно, но тепло. Рыба клюет бешено,— вчера принес три кило язей.
Знаешь ли ты, что сюда приезжал Саша (Фединский) и мы были с ним в глубине мещорских лесов на реке Пра. Места таинственные, совершенно сказочные, таких я еще не видел. Жили пять дней в избе у лесника, на лесном Кордоне. По ночам вокруг избы трубили лоси. Вокруг озера — места совершенно нестеровские. Было весело, главным образом благодаря Фраерману, который напоминал мистера Пиквика в глуши мещорских дебрей. Охотились, ловили рыбу, ели кандер из жестяного таза, спали на сеновале, проваливались по пояс в трясины. Подробно расскажу, когда приеду, а приеду я скоро — числа 5—6-го и буду жить весь сентябрь в Переделкине.
Здесь я, конечно, почти не работал (не могу сидеть в доме, все время тянет на Прорву), и в Москве будет жестокая расплата — придется засесть за «литературные труды».
Поцелуй папу. Смотри, чтобы он окончательно не проигрался па бегах.
Вчера приехала киноэкспедиция снимать Мещорский край. Поймали меня и мучили весь день,— в общем, они, киношники, ни черта не понимают в природе. Пришлось «консультировать».
К. Паустовский.
Печатается по подлиннику, хранящемуся у адресата.