Н. Н. НИКИТИНУ
15 ноября 1945 г.
Дорогой Ник Никльби, спасибо за «Березовую рощу», но известно ли тебе, что пиндос Куинджи был родом из Мариуполя, что он до самого преклонного возраста гонял голубей и что художник он, между нами говоря, дерьмовый. «Березовая роща» Левитана лучше. Я это тебе как-нибудь докажу.
Я рад, что ты прилежно трудишься, в то время как остальные братья писатели ведут себя совершенно индифферентно по отношению к литературе, а некоторые (Маршак и К0) даже занимаются гонениями на талантливых людей. В Москве — все то же. Приехал Костя с полной и загорелой Дорой, привезли груши-бэра и яблоки. Мы были у них. Сидели до трех часов ночи. Я подарил Косте старую открытку с видом Саратова. На обороте открытки напечатано: «Издание А. Е. Федина» — т. е. Александра Евграфовича Федина, отца известного беллетриста. Костя был растроган. Он пишет новый роман (19-Й год). Скоро приедет рожать Пина. Почти никого не вижу, т. к. работаю по 8—10 часов в сутки запоем и в процессе этой работы мне удалось открыть интересный закон, что чем больше работаешь над настоящей вещью, тем меньше сантимов. Денег нигде не платят, и если бы не Лиза, то не знаю, что бы с нами было.
«Золушка» (музыка Прокофьева, либретто Волкова, декорации Вильямса). Очень пышно. Богато. Музыку заглушают фонтаны воды, бьющие па сцене. Танцуют только лауреаты. Танцуют так себе... Пусть Рэнэ не радуется — никаких новых горизонтов этот балет не открывает. В публике — надменный сноб В., посылающий знакомым воздушные поцелуи, престарелые примадонны, люди из ВТО. В общем, сказка!
20/XI. Вот такая наша жизнь — начал письмо 16-го, а кончаю сегодня.
Получил только что твою открытку. Спасибо. Журналы еще не пришли. Как только прочту, тотчас пришлю «отзыв».
Кстати, секция рассказа постановила посвятить один вечер рассказу в журнале «Ленинград» (с докладчиком и всем прочим) и пригласить на это обсуждение представителя журнала (предполагается, конечно, П. Н. Никитин) «за счет Союза писателей». Очевидно, это будет в январе,— я напишу.
За эти дни произошли новые события.
«Известий». Улетели еще Иванов, Леонов, Вишневский и Кирсанов. Вернутся через месяц. Я не завидую. Через неделю прилетит из Таганрога Нина, прилетит, потому что сесть в поезд немыслимо. Она уже «на сносях», 24-го я еду на два дня в Ясную Поляну с делегацией Союза писателей. Я рад потому, что еще там не был.
Мы все, не только обитатели квартиры № 17, почти нигде по вечерам не бываем не в пределах нашего дома. Это не «тщетная предосторожность».
Синодик ежедневно растет — Тренев (сын), Финн, Сельвинский, Черный,— эти отделались, как говорят в таких случаях, испугом и ушибами. Бывает хуже...
Я кончаю вторую часть автоповести («Классической гимназии»). Осталось уже немного. «Новый мир» с первой частью задерживается. Жду «Рассказы разных лет».
Валя шурует, бегает днем по городу, задает в течение дня около тысячи вопросов, на которые трудно ответить, и балует Листика. Смешно, конечно, сравнивать Грошика с Листиком, который умеет закрывать водопроводпые краны, а лампы — так это может зажигать каждый кот-дурак.
— у него академическая горячка. Камешки для зажигалки я тебе достану. Валя пошла их искать.
актриса Малиновская — бывшая всероссийская красавица — в валенках, тулупе и ватпых штанах. Очень мило беседовали.
Темы литературные, философские и лирические оставлю до следующего письма — пришел сейчас какой-то начинающий с рваными рукописями.
Тоска! Кончаю, иначе опять не отправлю это письмо.
Как Рэнэ? Надо бы поспорить, конечно, о Шостаковиче и вообще поспорить. Часто вспоминаю круглый стол в темной столовой (я настаиваю, что она темная), цветы, кофе, болтовню — соскучился. В ленинградской жизни есть какая-то хорошая камерность, которой нет в Москве.
Пиши не так скудно.
Коста.
Примечания
—1910) — русский живописец-передвижник. «Березовая роща» — одна из его картин. У И. И. Левитана есть картина того же названия.
«Рассказы разных лет» — книга Н. Никитина, вышедшая в 1945 г. в ленинградском отделении «Советского писателя»!