С. М. НАВАШИНУ
10 октября 1942 г. Барнаул
Серячечек, родной мой, ты, наверное, недоумеваешь, что от нас нет писем. Звэра пишет тебе большие письма, по никак не может их отправить, сама себя изводит за это. Здесь страшные непрерывные дожди (вернее — непрерывный дождь) и холода, а мы приехали очень налегке, и только в самых экстренных случаях решаешься выйти ni гостиницы (страшная, совершенно гоголевская гостиница). Слава богу, послезавтра (12-го) утром уезжаем в Алма-Ату. Я окончил пьесу (называется она «Пока не остановится сердце» — отвергнутое Юзовским название здесь пригодилось, старик Таиров от него в восторге). Работал я над пьесой очень много, все дни напролет, и, кажется, получилось хорошо. Третьего дня читал пьесу труппе, и произошло смятенье и сенсация, Таиров меня целовал, актеры тоже, и вообще волненье в театре большое. Главную роль будет играть Коонен... Старик Таиров — очень приятный, опытный и «найсмэн». Просит, чтобы каждый день я ему писал по пьесе <…>
Приехали мы сюда 8 августа. Дней 15—20 ушло на разработку плана пьесы и на разговоры с Таировым, а также на рыбную ловлю на Оби (с известным тебе Оттеном). Обь — могучая река, больше Волги. Вообще все реки в Сибири (мы видели Иртыш, Обь, Бию и Катунь) огромные, полноводные и девственные. Барнаул очень похож на северные наши города. В конце августа мы уехали с Таировым и Коонен (это его жена) в Белокуриху — маленький радиоактивный курорт в предгорьях Алтая. Ехали до Бийска <…> по железной дороге, потом на разбитом «пикапе». В Белокурихе прожили до 26 сентября. Там я вчерне написал пьесу (очень большую — 100 страниц на машинке). Шили мы со Звэрой в отдельной маленькой даче, у самых гор, среди вековых ив. Рядом с нами жил Жоржик Шторм и актер Лишин (тот, что играл в театре Революции в «Простых сердцах» капитана). Места сказочные — смесь Крыма и Кавказа с Солотчей, с нашими лесами. В горной реке Белокурихе я ловил с московским доктором Кулагиным хариусов (это — вроде форели). Налавливали по 80—100 штук. Сидел на мраморных скалах, заросших цветами и березами, и удил из бассейнов, как из ванной. Но, к сожалению, было это всего три-четыре дня,— все было некогда. Звэрунья наша отдохнула в Белокурихе, хотя часто куксилась по тебе... Жоржик в Белокурихе дожимал своего «Генерала. Ивана» и нудился. Вернулись в Барнаул. Здесь я отделывал пьесу и вот только на днях прочел труппе. Немного устал. В Барнауле мы сдружились с очень приятными людьми — со скульптором Рабиновичем (парижанином) и его женой — бывшей женой Ильфа. Рядом с нами живет сестра Коонен — Жанна Георгиевна — чудесная старуха, совсем непохожая на Коонен, лыжница и охотница (за свою жизнь она убила 7 медведей) <...>
— мы его видели. Что с нашими в Тифлисе — неизвестно. В Алма-Ате, кажется, все по-старому. Фраеры живут у нас...
Целую тебя крепко-прекрепко, много, много раз.
Твой Коста.
Жоржик на днях уехал домой, в Алма-Ату, оскорбленный на весь мир, т. к. его пьеса не встретила «достойной оценки». Жалко его, все-таки...
Примечания
—1964) — русский советский театральный и литературный критик.
Лишин Михаил Ефремович — актер Камерного театра.