Р. И. ФРАЕРМАНУ
1 октября 1940 г. Солотча
Рувец, дорогой,— спасибо за письмо. Вы знаете, что здесь осенью каждая строчка из Москвы приобретает характер маленького события.
История с Шурой чрезвычайно заинтересовала всех обитателей солотчипского дома. Старухи обсуждают ее третий день, и это, безусловно, скрашивает их скудное существование.
Новости здесь «солотчинские». Самая потрясающая новость — это, конечно, то, что совершенно исчез из обращения «мат» (после нового закона о хулиганстве). Наибольшее недоумение это вызывает, конечно, у лангобардовских лошадей. Лангобарды вежливые, как лорды, и не позволяют себе даже обидных шуток насчет «рыболовов», у которых «ни х... не будет». Но зато в лугах, когда их никто не слышит (кроме меня), они отводят душу.
Здесь очень хорошо — пустынно, мертвая тишина, только весь день без толку кричат петухи. Сад желтеет, но очень медленно. Черви (очень жирные) появились всюду. За десять минут я накапываю целую банку.
Что касается щуки, то Дудин не врет, вешали ее на безмене Ал. Ив.— 14 фунтов. Взяла она на донку, на косе (на Прорве). Вырвала донку из песка, и Дудин бросился в воду и успел ее схватить, когда удилище уже уходило под воду. День на Прорве был чудесный.
Клев хороший, временами бешеный. На пески я хожу только в ветреные дни — там очень тихо. Увы! На Промоине ловить нельзя, не знаю почему, там вода стала мутная и красная, как жидкая глина, тогда как всюду вода необыкновенно прозрачная.
Еще новость — начался клев язей (на Старице). Очень сильная и красивая рыба.
без его страховидной Маланьи Егоровны.
Достал десять литров керосину! Ал. Ив. имеет надежду, что я отдам его ей, на что и намекает Ал. Васильевне.
Приезжайте — за два-три дня Вы отдохнете необыкновенно. Трудно передать Вам всю прелесть этого пустого тихого дома, пустынных лугов и осеннего клева. Да Вы и сами это знаете. Я Вас Яду.
Как прошла премьера у Дудина? Что нового?
Привет Вале и Мальвине. Фунтик кланяется Пчелке и подает лапу. Он занят преимущественно перерыванием сада.
Приезжайте. Целую. Коста.
Омэ — фамилия аптекаря в романе Флобера «Мадам Бовари».