В. В. НАВАШИНОЙ
9 апреля 1939 г. Ялта
Зверуня, сегодня с утра густой туман, на маяке звонит колокол, а в море всю ночь трубит какой-то заблудившийся теплоход. А вчера было жарко и Гехт даже купался...
узнать.
«американке» начало своего рассказа. Все очень хвалили, особенно Дерман. Он меня поздравлял и восхищался. Вот скоро окончу рассказ и пришлю его Звэре. Я работаю и каждый день гуляю. Был с Гехтом и Шпановым на царской тропе и в Дерекое. Шпанов очень славный — он тебе понравится. У него все привычки американца — очень веселый, общительный и культурный (что-то есть общее с Никитиным). Роскин — высокомерен и холоден. Гехт — такой же смешной и милый, как всегда,— уже носил свой костюм в «американку» — штопать и перекрашивать.
Старик Дерман ожил, острит и кипятится. Часто вспоминает тебя и Сережу. Вот и все здешние новости. Почему ты пишешь такие крохотные письма? Все ли у вас в Москве хорошо? Говорят, что опять морозы и метели. Напиши мне подробно, что ты делаешь, кого видишь,— кто у нас бывает <...>
Получила ли ты заказную бандероль с пьесой и письмо о том, что с ней делать. Судя по газетам, сейчас в реперткоме будут большие перемены. Если нуя«ен будет какой-нибудь совет по реперткомовским делам — спроси Дудкина.
Твой Па.