В. В. НАВАШИНОЙ
4 августа 1938 г. Солотча
<...> Сегодня у нас день полного отдыха от рыбной ловли (чем Миша весьма недоволен). Я исправил кое-что в пьесе и послал ее Дудину, писал с утра новый рассказ, а теперь пишу (в саду около гамака) это письмо тебе. День уже осенний, синий, ие очень жаркий.
Миша варит пшенную кашу, чтобы ловить лещей, в промежутки между этим занятием переводит какую-то ботаническую статью и ругает Матрену. Два дня провели на Прорве. Там встретили только одного, очень скромного молодого рыболова-интеллигента. Он тоже жил там два дпя со своей старухой-мамашей. Оба очень славные, а рыбная ловля со старухой-матерью произвела на нас с Мишей очень трогательное впечатление. На второй день перед уходом этот рыболов подошел к нам, спросил меня, не Паустовский ли я, сказал, что приехал в Солотчу после того, как прочел «Вторую родину», и очень благодарил меня за мои книги. Узнал он меня по фотографии.
— новость для Серого). Получил письмо от МХАТа с просьбой обязательно написать для них пьесу. Театр уже соглашается на «Лейтенанта Шмидта». Получил еще письмо от Фадеева — очень милое, оп просит от имени Союза писателей написать к сотой годовщине смерти (9 марта 1939 года) биографию Тараса Шевченко. Напиши, что ты об этом думаешь, стоит ли за нее браться.
Что с Роскиным? Рувима пока нет,— может быть, оп совсем не приедет <...>
С Мишей живем дружно, хотя он и ругает меня и тебя за то, что мы съели его запасы гречневой каши. Сегодня пилил меня за это все утро. Здесь гречневой крупы нет, но она должна быть. Если не привезут, то придется прислать из Москвы, иначе Миша не успокоится.
Астры расцветают с каждым днем все пышнее. Вот и все наши новости. Стало очень тихо, пустынно...
Целую тебя крепко. Твой Па.
лом «Правды» — не Трегуб ли?
... к сотой годовщине смерти... Шевченко.— В 1939 году исполнялось не сто лет со дня смерти, а 125 лет со дня рождения Т. Г. Шевченко (1814—1861).