Гимназист из Дикого переулка
«Киевляне». Выпуск №68
Однажды русский писатель Константин Паустовский задался вопросом: почему из киевских школьников его поколения, учившихся в начале ХХ века, вышло так много творческих людей? Он же и ответил так: "Очевидно, в характере тогдашней киевской жизни, в театральных и литературных традициях города, в самой его южной живописности и - кто знает, - может быть, даже в блеске и свежести киевских весен и в пышном цветении киевских каштанов содержались, как тогда говорили, какие-то "флюиды", рождавшие повышенную тягу к искусству".
Михаил КАЛЬНИЦКИЙ
ДЕБЮТ НА ФУНДУКЛЕЕВСКОЙ
Читателям нынешнего времени, к сожалению, сложно прийти к Паустовскому. Книг его почти не издают - не коммерческое это дело. Читать его с монитора компьютера бессмысленно: прокручиваются в спешке детали, подробности, в которых - соль его прозы. Но рано или поздно человек, не утративший жажды свежести, романтической искренности, чистоты и точности русского языка, берет в руки томик Константина Паустовского.
О нем говорили, что "в казенном и скучном книжном море он был островом с цветущей травой". Сам Паустовский свое писательство толковал просто: если его что-то сильно интересовало, он внимательно изучал это, разбирался во всех подробностях, а потом чувствовал настоятельную потребность поделиться с другими. И в результате даже близкая повседневность обретала новизну, увлекала, открывалась незнакомыми гранями...
Теперь мы знаем, что Паустовский прожил насыщенную жизнь, полную впечатлений, что его рассказы и повести основаны на бесчисленных наблюдениях и глубоких раздумьях. Но когда-то он был просто начитанным школяром и попытался по-книжному изложить на бумаге то, что видел. Так появился небольшой рассказ "На воде". Его согласился напечатать "тонкий" журнал "Огни", редакция которого находилась во дворе по Фундуклеевской, 26 (теперь улица Хмельницкого). Автор подписался псевдонимом "К. Балагин" и незаметно, через киевскую подворотню вошел в литературу.
открыткой. Но в ней содержался драгоценный совет. Бунин указал, что "в стихах Вы поете с чужого голоса" и посоветовал перейти на прозу - "если Вы сумеете проявить достаточно упорства". Будущее показало его правоту.
ЭКСКУРСИЯ ПО КНИЖНЫМ СТРОКАМ
Не так уж много есть писателей, которые не просто упоминали наш город, а сохранили для нас в подробностях Киев своего времени, населили его живыми полнокровными персонажами. Паустовский - один из таких авторов.
На страницах его "Повести о жизни" предстает Первая Киевская гимназия, в которой Костя учился с 1904 по 1912 год. Это было старинное учебное заведение с богатыми традициями и прекрасным педагогическим составом. И Паустовский изображает свою alma mater с любовью и признательностью. Конечно, попадались среди учителей карьеристы, ретрограды, равнодушные. Однако их портреты обрисованы бегло, а все внимание автора приковано к близким его сердцу образам. Вот старый географ Черпунов по кличке Черномор. Он стремится разбудить детское воображение и показывает в бутылочках воду из далеких рек и морей (на самом деле туда налита обычная водопроводная вода, но гимназисты слушают, раскрыв рты). Вот "мягкий и талантливый" словесник Селиханович - знаток культуры и философии, попутно дающий юношам уроки вежливости и деликатности. Вот классный наставник, латинист Субоч - фанатик своего предмета, на выпускном балу напутствовавший питомцев: "Бойтесь быть бесполезными"...
Так же убедительно показаны родные автора, его однокашники и даже случайные встречные, запомнившиеся Паустовскому. География нашего города тоже вполне узнаваема, со всеми его улицами и переулками, садами и парками. Читая "Повесть о жизни", без труда можно провести воображаемую экскурсию по Киеву. К примеру, дошкольные его годы проходили на Святославской улице - нынешней Чапаева, 9, где маленький Костя свел неожиданное знакомство с уличным шарманщиком. Уже будучи старшеклассником, после того, как ушел из семьи отец, Костя поселился отдельно, сняв комнатку в переулке с экзотическим названием Дикий (теперь это, судя по всему, дом по улице Студенческой, 11). Подрабатывал он тогда репетиторством - давал уроки туповатой девице из генеральской семьи по нынешней улице Ветрова, 17. В период гражданской войны, снова приехав в Киев, Паустовский жил на втором этаже дома за Владимирским собором, где теперь австрийское посольство (Франко, 33). Там же он в последний раз встретился с матерью и сестрой, которые похоронены на Байковом кладбище.
фантазер, выдумщик, да еще и с завидным чувством юмора.
"Повести о жизни" о том, как гимназисты разыграли преподавателя французского языка мсье Говаса, только что прибывшего из Бретани и не знавшего ни слова по-русски. На первом же уроке ему объяснили, что перед уроком принято читать молитву, а затем все 45 минут дежурный читал святые тексты. На самом деле Говас уже давно жил в России и даже служил гувернером в имении Толстых в Ясной Поляне. Но придумано очень смешно! Подкованный фактами читатель может усомниться в историчности живописного сюжета о дерзкой выходке учеников при визите в гимназию сербского короля: вместо "Живио!" ("Ура!") они во всю глотку кричали: "Жулье!" и "Держи его!". Есть свидетельство и о том, что присочинена большая часть уморительной главы "Тот" мальчик": как Паустовский жил в Одессе со своим близким другом Исааком Бабелем, к которому из Киева приехали слащавая теща и совершенно невыносимый племянник...
Наверное, писателю было просто неинтересно списывать факты один к одному. И он, прибавляя что-то от себя, превращал их в красивые мифы. Достаточно вспомнить историю киевской гимназистки Екатерины Десницкой. Известно, что она вышла замуж за сиамского принца. Историки приводят много достоверных подробностей о ее реальной жизни в Сиаме. И для того есть специальная литература. Но гораздо лучше этот сюжет запоминается в пересказе Паустовского. Будто бы киевлянка (писатель назвал ее Марусей Весницкой) стала королевой Сиама. Будто бы она собралась реформировать королевский двор. И за это придворные извели ее, подсыпая в пищу толченое стекло. А безутешный супруг установил на могиле памятник. Это - художественная проза, теперь уже прочно вошедшая в память киевлян как один из ярчайших мифов нашего города.